Звездопад

Мой друг-журналист, оказывается, подал вместо меня заявку на ежегодную поездку представителей СМИ на золоторудный горный рудник на озере, оформив меня как интернет-блогера, так что никаких удостоверений не требовалось. Заявка – благодаря демократии, пиару и развитию информационных технологий – прошла. Кроме этого поездка по соображениям горной техники безопасности будет с ночевкой и она совпадает с августовским звездопадом, который великолепно смотрится в условиях высокогорья. Был также шанс увидеть нечто потрясающее, потому что именно в это время должна была пролетать какая-то комета и ее осколки должны были произвести потрясающий фейерверк  в ночном небе. Так как комета пролетает рядом с землей раз в 160-170 лет, мне настоятельно рекомендовалось не пропустить пропустить данное событие. Поэтому когда он сказал, бери вещи, приезжай ко мне, выедем отсюда, жены нет, отправил к теще, надо кое-что обсудить, я вспомнил, что я давно не видел звезды и поехал к нему

Нам повезло. Журналистов пришло меньше, чем ожидалось. Почему-то все набились в первый микроавтобус, откуда шел веселый гул ожидания дороги. Второй стоял пустой и это нас устраивало. Мы сели туда. Но так как никто больше не подошел, микроавтобус оставили и нам предоставили отдельный джип. Со словами, «чувствуют что-то неладное, стараются уважить четвертую власть», мой друг уверенно уселся туда и сразу же стал спать. Эти слова были продолжением нашего вчерашнего разговора, в котором он утверждал, что после гостеприимства подобных пиар-поездок как-то не поднимается рука ругать их организаторов. Я же обещал не поддаваться на такие дешевые подкупы

Так как я не принадлежал к четвертой власти, мне было немного неудобно, поэтому в начале пути я пытался завести разговор с водителем о преимуществах подвески старых джипов, их отличие от паркетников. Однако вскоре все знания о подвесках джипов полученные от одного друга, когда-то продававшего машины из Японии, исчерпались. Затем я рассказал ему о предстоящем звездопаде. Он заинтересовался и твердо решил не пропустить это зрелище, несмотря на рабочее недосыпание. Посчитав выполненным свой долг благодарного пассажира, я присоединился к своему уже храпевшему другу. В ущелье мы проснулись и молча смотрели на унылый горный пейзаж, который вскоре сменился таким же унылым пустынным ландшафтом южного побережья озера

В селе перед рудником водитель остановился и подобрал одну голосовавшую женщину с ребенком, сказав при этом – «захватим скорую помощь». Одета она была слишком броско для села, но и городской ее нельзя было назвать. Сын ее, которому было лет 12 и который, скорее всего, был немного умственно отсталый, сел с нами на задние места, а медсестра – рядом с шофером. Оживившийся водитель теперь мог говорить с ней, при этом он назвал ее сына «хоккеист», на что тот откликнулся, хотя был в бейсболке. Я дал «хоккеисту» горсть сосательных конфет – средство, взятое нами против высокогорной болезни «түтөк». Мальчик с готовностью их взял и неожиданно обнял меня, произнеся невнятные звуки. Мать обернулась на его мычание, но увидев в его руках конфеты, удостоила меня улыбкой и доброжелательным взглядом. Тогда я заметил, что она наверное была когда-то красивой, по крайней мере в сельской среде бурутов. Обычное для бурутских женщин лицо (табак бет) было сглажено нежными щеками, большими глазами и приятными уголками губ при улыбке. Даже сейчас, несмотря на усталый и потрепанный вид, в ней угадывалась прежнее очарование ее юности, что мой друг, человек небурутский и до сих пор бывший любимчиком женщин, ответил ей улыбкой которая была бы равной обеим нашим, в то время как я бесцеремонно ее разглядывал. Я молча кивнул ей и она отвернулась. Водитель хотел просветить ее насчет предстоящего звездопада, но выяснилось, что она знала об этом и поэтому и взяла своего сына, чтобы он «бедняжка посмотрел на это чудо». Оставшуюся дорогу мы нагло слушали их болтовню

На руднике нас мало интересовали технические подробности добычи золота, современнейшие технологии и усилия компании по сохранению экологического баланса на озере – между прочим, оказывается здешние малые ледники растаяли не из-за интенсивного освоения, а из-за глобального потепления. Также было сказано, что рудник вот-вот иссякнет и в нем совсем почти не осталось золота. Глядя на огромную дыру карьера, я сказал что-то вроде – и после такого они хотят, чтобы мы не протестовали против ихней биолаборатории. Не говори – откликнулся мой друг (это были наши первые слова после столицы обращенные друг к другу). После этого наш переводчик старался не смотреть в нашу сторону и вел свой перевод как-то отрешенно. Иностранец-инженер, ведущий экскурсию, также заподозрил в нас что-то неладное
Карьер действовал плохо не только на нас, еще не оправившихся от дороги и философских бесед предыдущей ночи. Он подавлял и других мастеров клавиатуры и микрофона. Наверное очень давно, в середине века, где-нибудь в глухих лесах севера тамошние лесные народы, бросающие камни в великую реку Кем с надписью «Ну погоди!» при строительстве ГЭС, могли бы гордиться силой человека, покорившего природу, но не в наши дни, когда все прошлые победы человека над землей кажутся самоубийственными

Знаешь, он похож на дореволюционных переводчиков – сказал я, глядя на то, как к нам шел тот переводчик – сотрудник по связям с общественностью или как там еще. Самые первые из них были из кайсаков – поддержал неприязнь к нему друг. Переводчик нам явно не понравился, хотя это был обычный парень небольшого роста, из молодых да ранних. Просто лицо его было слишком молодым, даже можно сказать мальчиковым и поэтому, чтобы показать свою взрослость и серьезность он опустил свои реденькие усики. Именно эти усики делали его похожим на киношный образ дореволюционных толмачей, находившихся на службе у императорских чиновников – образ отрицательный в бурутском кино и поэтому намеренно отталкивающий, в отличие например от переводчиков большевиков - хотя нет, большевики говорили на языках аборигенов, забыл что-ли?
После этого короткого обмена мнениями, мы всю его дорогу молча наблюдали за тем как он к нам поднимался. А ему пришлось к нам подняться, потому что придя сюда, «сделать панорамные фотографии», мы задержались более чем на час и весь этот час мой друг объяснял тот эффект, который произвели на нас условия высокогорья – название многих химических реакций в организме и терминов, употребляемых им, я уже слышал от него много раз, однако постоянно их забывал (вот и сейчас не помню). Не то чтобы он умничал, просто мы всегда делились любой информацией, которая казалась нам интересной для собеседника, будь то свадебный обряд у африканских племен или новая теория происхождения вселенной. Он стал утверждать, что взял меня с собой, чтобы попробовать в условиях высокогорья и еще долго бы говорил на тему легализации и пагубной политики правительства, поощряющего алкогольную зависимость подданного населения, но его отвлек гид. Сначала он долго махал внизу, призывая нас спуститься; но узнав в нем того толмача, мы сделали вид, что не заметили его. Теперь мы смотрели как он медленно и нехотя шел к нам, – мы, например, поднялись сюда за 15 минут
Побеспокоившись не схватила ли нас горная болезнь, толмач позвал нас ужинать. По дороге попытался улучшить отношения с общественностью и сказал нам, что этой ночью можно будет увидеть потрясающее зрелище – звездопад, связанный с прохождением кометы, которую можно увидеть раз в 160-170 лет – погода вроде ясная. «Знаем, поэтому и приехали» – ответили мы. После этого он больше не пытался исполнять свои непосредственные обязанности по отношению к нам
Мы решили усложнить эксперимент и не стали отказываться от приглашения журналистской братии разделить с ними часы до звездной ночи. Нас собрали в небольшой столовой, которая никогда не закрывалась, так как были разные смены для рабочих. Был широкий выбор напитков, после которых не поднималась рука ругать организаторов мероприятия. Здесь мы разговорились и быстро стали центром притяжения и веселья, как это всегда бывало в нашей студенческой юности. Время пролетело быстро – к нам в комнату вошел переводчик, который предупредил нас о наступлении ночи. Веселая братия вышла на улицу. К нам присоединилась медсестра со своим сыном, который уловив настроение веселья, радостно обнимал то одного, то другого. Медсестра стояла рядом с инженером-иностранцем, который вел экскурсию по руднику. Того водителя нигде не было

Такое бывает часто, что-то не ладится у нас с небесами. Полное затмение луны можно наблюдать везде, но не у нас – у нас даже при  частичном затмении небо затягивает облаками. Везде показывают людей, которые смотрят за затмением, кометами, и другими небесными телами, но не у нас. По крайней мере я, за всю свою жизнь так и никогда не увидел ни одно из небесных чудес и в моем случае, всегда вмешивалась погода
На этот раз все было замечательно. На небе ни облачка, даже у холодных вершин высоких пиков. Во время ужина мы обсуждали фотографии звездопадов, виденных в интернете, нужную выдержку, ракурс, но удар по нашим планам пришел с неожиданной стороны. Восходившая полная в своем пике луна освящала все вокруг так, что казалось, что она намеренно решила испортить нам с другом эту поездку, заранее зная о наших планах и копя силы. Несмотря на то, что уже при восходе луна затмевала все звезды, бледные отблески которых были еле различимы в ее сумасшедшем свете, инженер-иностранец, играющий роль местного, посоветовал ждать, когда она не уйдет за горы. Тогда, по его словам, она, дескать, не будет светить нам в глаза (некоторые переглянулись), и мы увидим и великолепное звездное небо, и звездный фейерверк
Все вернулись в столовую, чтобы продолжить веселие. Однако искусственность прерванной и вновь продолженной посиделки постепенно ухудшала атмосферу. Пару раз некоторые выходили наружу, вслед за инженером, но луна светила еще ярче, затмевая все звезды вокруг, не думая уходить за горы. Постепенно все разошлись по предоставленным им комнатам. Остались только какой-то рабочий и мы с другом. Его разговорчивость в журналистской кампании, улетучилась вместе с уходом последнего соратника. Настроение его явно испортилось, ведь он «притащил меня сюда показать звезды», как он говорил мне во время панорамных съемок. Спать нам не хотелось, так как мы выспались в дороге. Немного посидев и помолчав, он сказал мне, что перед сном можно просто покурить и снять карьер под лунным светом, раз уж на то пошло. Я не стал отказываться

Вокруг было тихо и грустно, когда за нами вышел тот рабочий. Закурив сигарету, он завел с нами разговор – естественно, о политике, не понимая, что мешает нам. В принципе он был неплохой дружелюбный малый и мы, переглянувшись, предложили ему свои приготовленные сигареты – он не стал отказываться
Будучи местным, он похвалил наши сигареты. Настал наш черед расспрашивать его. Мы сели и поговорили с ним об условиях работы, об отношениях с иностранцами, иногда смотря на небо в надежде на чудо. Спросили, между прочим, почему сына медсестры зовут хоккеистом. Какая медсестра? Объяснили ему какая, – рабочий знал мальчика и его мать, но она была не медсестра, а работала в буфете, а пацану было 16 лет. И так вскоре мы узнали подробности о мальчике и его матери
Оказывается его мать – личность историческая на руднике – работала здесь в буфете чуть ли не с его открытия. «Чуть ли не с первых бурильных работ» - неожиданно рассмеялся он. Наверное это было смешно и он смеялся, сгибаясь в животе и не останавливаясь довольно-таки долго. Не зная, что делать мы поддерживали его нелепыми, но понимающими улыбками. Немного взяв себя в руки, он продолжил, хотя внутренний смех не покидал его

Жаңыл – так звали буфетчицу – спуталась с одним иностранцем, геологом («понятна теперь его шутка про бурильные работы?») и вроде как он обещал ее увести с собой. Тогда она и залетела, родив при этом "хоккеиста” («панятна теперь почему его так назвали?»). Панятна – ответили мы серьезно. Перестав смеяться, рабочий немного удивившийся нашей холодности, продолжил и мне показалось, что теперь он боялся нас. Оставив сына родителям в селе, она вновь стала работать в буфете на руднике, также одновременно выполняя другие услуги, но уже осмотрительней и не бесплатно. Она купила квартиру в столице, оформив на брата, но тот, продав ее, уехал куда-то в северные страны и больше с ней не общался. Так как в городе для иностранцев для подобных связей были все условия, здесь ее называли за глаза "скорая помощь”. С развитием туризма и сферы обслуживания, иностранцы обращали на нее все меньше внимания, тем более, что она с годами не становилась моложе и она, «став проще», стала гулять и с местными рабочими
Мы попрощались с рабочим, который сославшись на усталость и завтрашнюю работу, пошел спать. Посмотрели на небо. Все было по-прежнему

С чего это он так, вроде немолодой и озерный? – спросил мой друг, когда мы сидели с ним на скамейке на бульваре напротив детской площадки – в столице мы не особо спешили домой к своим семьям и устроились неподалеку от места приезда. По-видимому его все еще заботило действие высокогорья на организм человека. Наверное устал после смены
Больше мы ничего не говорили о нашем путешествии. Поездка была конечно интересной наверное, но что-то было не так. Осознавая это, мой друг перед отъездом оторвался на том иностранце-инженере. Подойдя к нему в толпе провожающих, на прощание он хлопнул его по плечу, – так и не увидели мы обещанных вами звезд

Завтра на митинг. Даа... Немного посидев еще на скамейке, приятно глядя на играющих детей и молоденьких мамаш, которые были по-бурутски счастливы, мы допили вино, прихваченное с ужина на руднике и разошлись по домам